Рассыпаясь пеплом, уносимым ветром, потерять себя на этом свете...
Безумен был отец, безумна мать…
Ужель и я безумна?
В том мире, где ложь свята для многих.
Для тех, кто верен лишь себе,
Где людом правит власть и жадность…
Где слепы все вокруг, и смотрят…
Смотрят сквозь тебя на славу,
Стоящую на перепутье праведных дорог,
Желая получить ее задаром и мгновенно,
Затаптывая в грязь при этом братьев и сестер…
Здесь места нет для нежности и ласки…
И даже смех, пропитанный отравой,
Разносится как гул набата перед казнью.
Как тяжко здесь нести свой крест,
И падать под тяжестью чужого.
Выпрашивая словно подаянье
Простой улыбки или взгляда…
И наслаждаться мигом счастья,
Когда они с любовью отданы тебе.
Быть одиноким здесь удел всех тех,
Кто странствует дорогой сердца.
Идти в тиши и сумерках вечерних,
Сливаясь внешностью своей
С тенями трав и пылью придорожной.
Быть тихим ветром, и ласковым порывом
Приглаживая листья и голову дитя,
Заснувшего под сенью вековых деревьев,
С надеждой возрожденья ждать
Всех добродетелей забытых.
Ужель и я безумна?
В том мире, где ложь свята для многих.
Для тех, кто верен лишь себе,
Где людом правит власть и жадность…
Где слепы все вокруг, и смотрят…
Смотрят сквозь тебя на славу,
Стоящую на перепутье праведных дорог,
Желая получить ее задаром и мгновенно,
Затаптывая в грязь при этом братьев и сестер…
Здесь места нет для нежности и ласки…
И даже смех, пропитанный отравой,
Разносится как гул набата перед казнью.
Как тяжко здесь нести свой крест,
И падать под тяжестью чужого.
Выпрашивая словно подаянье
Простой улыбки или взгляда…
И наслаждаться мигом счастья,
Когда они с любовью отданы тебе.
Быть одиноким здесь удел всех тех,
Кто странствует дорогой сердца.
Идти в тиши и сумерках вечерних,
Сливаясь внешностью своей
С тенями трав и пылью придорожной.
Быть тихим ветром, и ласковым порывом
Приглаживая листья и голову дитя,
Заснувшего под сенью вековых деревьев,
С надеждой возрожденья ждать
Всех добродетелей забытых.
Напомнило одно маленькое стихотворение Микеланджело